Не оказавшие сопротивления танк Т-34 и «красные памятники» стали трофеями русофобов после их силовой атаки на Нарву. Однако победа Эстонии (и всей Прибалтики) в «войне с памятниками» символизирует не столько отторжение русских от наследия СССР и их эстонизацию, сколько убогую месть и цивилизационное бескультурье современных русофобов за поражение своих предков от Красной Армии в 1944 году.

*

После демонтажа танка-монумента и зачистки Нарвы от других «красных памятников», «добрые» эстонизаторы стали в один голос причитать о необходимости диалога с русским/русскоязычным населением.

Сред них и директор Нарвской госгимназии, выдающийся «опричник» этнократов и эстонизатор Ирене Кяосаар. Вот её сентенции о последствиях сноса танка-памятника в Нарве на портале rus.err.ee:

«... роль государства, и нас, граждан Эстонии, по-моему, сейчас в том, чтобы объяснять, говорить, почему, например, мы эстонцы воспринимаем по-другому эти монументы, тот же самый танк, почему для нас было болезненно, что он стоял там, на границе нашего государства... Может, мы и не переубедим друг друга, но сделаем шажки навстречу. И поймем, что даже с этими разными мнениями мы все же сможем жить здесь, в Эстонии, где нам всем так нравится».

Сразу скажу: допустим, что «всем нам», но далеко не всё всем «так нравится». Сервис, услуги, безопасность, да много ещё чего – да. Но при этом жизнь русских в Эстонии превращена в «духовный концлагерь». Это уже не надо доказывать. Эстонизаторы этим даже надменно похваляются, как в прошлом бароны относились к крепостным крестьянам-эстонцам Остзейского края (Лифляндия и Эстляндия). Далее, мы и до зачистки «красных памятников» жили вполне терпимо рядом друг с другом. Вполне, как в Бельгии, где не без проблем, конечно, но существуют две, приблизительно равные по численности языковые группы – валлоны и фламандцы. 

Лично я считаю, что эстонизаторы не сумеют переубедить русских, так как они и эстонцы принадлежат к разным цивилизационным мирам (ментальность, мировосприятие, отношение к духовности и материальному, вере и религии, Злу и Добру, справедливости и насилию...). Если, конечно, по примеру Латвии не будет уже на полную катушку запущено административно-полицейское насилие, принуждающее публично, напоказ, по сути шантажируя,  фиксировать абсолютную лояльность эстонскому русофобскому государству.

В этой статье упор сделан на предлагаемом после антитанковой операции русофобами межэтническом диалоге об уникальной «эстонской» правде, касающейся «красных» памятников.

Увы, диалог хозяев с рабами

Носители «русской» правды последние 30 лет демонстрировали толерантное отношение к дискриминируемому их государству. Так продолжается даже с середины августа, когда эстонское правительство и этнократия решили брутально, раз и навсегда, покончить с «русской» правдой, касающейся той последней мировой бойни.

В соответствии с «эстонской» правдой зачистка (читай: акция возмездия) сотен «красных» памятников развернулась по всей Эстонии. И не лишне напомнить, что за этими памятниками и боатскими могилами, между прочим, числятся 70 тысяч (включая 1941 год) погибших в Эстонии красноармейцев самых разных национальностей, которые были представлены в СССР.   

Конечно, правда, что многие неэстонцы до сих пор находятся в неведении об «эстонской» правде или не принимают её. Большинство не испытывает и не разделяет душевные страдания эстонцев по поводу советского периода. И это потому, что русским/русскоязычным жителям, так или иначе в подавляющем большинстве признающим стремление эстонцев к независимости Эстонии, невдомёк, как можно героизировать эстонцев, воевавших в карательных подразделениях немцев и в эсэсовской дивизии?

При этом защищающие нарвский танк-памятник не призывали и не призывает к массовым беспорядкам, сносу памятников врагам Красной Армии (в том числе и знаменитого «лихулаского» эстонца-эсэсовца с немецким шмайссером, на устранении которого, кстати, настаивало посольство США и с которого и началась эпопея с «Бронзовым солдатом»).

После того, как нарвитян подвергли-таки массовому шоку, миссионеры, взявшиеся за налаживание межэтнической коммуникации, не испытывая неловкости, ультимативно заявили о цели диалога – признать «эстонскую» правду с одновременным отказом от понимания «русской» правды о той войне. То есть, предписано не признавать более освобождение Красной Армией Эстонии в 1944 году от немецких оккупантов, которое русофобы считают только захватом эстонской земли. И ещё: не считать «советскую оккупацию» вплоть до 1991 года советским периодом в истории Эстонии.

Так что пусть возомнившие себя баронами XXI века Ирене Кяосаар и её шефы, не обманывают себя утверждениями об успешности интеграции, под которой они понимают исключительно эстонизацию холопского русского/русскоязычного населения, принуждаемого переформатировать своё миросознание на западный лад. 

Ждать взросления этнократии

Такие односторонние лобовые планы наивны – столь глубоки расхождения эстонцев и русских в понимании истории, в их ментальности, мировоззрении. Но один мой знакомый эстонец сказал, что вопрос диалога заключается не в том, о ЧЁМ будет диалог, а КОГДА? Мол, уже нынешнее молодое поколение русских/русскоязычных жителей относится к той войне без пафоса своих родителей. Короче, диалог будет эффективным, когда не станет носителей «русской» правды об освобождении Эстонии и не только о недостатках, но и реальных благ при советской власти.

Согласен и не согласен с ним. Ассимиляция, о которой мечтают эстонизаторы, потребует даже при благоприятных исторических условиях много-много лет, может и десятилетий. Да и то, при условии вседозволенности в русофобии. Другое дело административно подчинить русских, а несогласных выселять в Россию или репрессировать, вплоть до отправки в концлагеря (и об этом уже говорят публично). В Латвии уже говорят о запрете использования русского языка в публичной сфере. В Эстонии запрещён въезд в страну россиян. Эстонизация русскоязычного образования уже началась.

Считаю, что проблема не столько во времени, сколько в эстонских властях, которые понимают, что всё зависит от их воли в реализации полного равноправия жителей или ограничивать его.       

Также устал говорить, что первое условие начала эстонско-русского диалога – взаимное признание правды каждой из сторон, а гражданский мир при этом обеспечит это самое всеобщее равноправие, при обязательной законопослушности всех жителей – уважения и исполнения законов ЭР. Так что дело не в пресловутом требовании демонстрировать лояльность (согласие с единомыслием) русских/русскоязычных, что позволяет в противном случае наказывать за любую критику, признавать любого оппозиционер-неэстонца подрывающим устои государства.

Одним из принципиальных тормозов к предлагаемому мною варианта остаётся сознательно узаконенная дискриминация русского/русскоязычного населения. Такое в отношении русских объясняется и этнической нетерпимостью эстонцев, обусловленной трудной историей эстонского народа (многовековое рабство, господство немецких баронов, других захватчиков, что и прививало ксенофобию). И надо повторять, что замедляет межэтническое взаимопонимание огромные ментальные расхождения между эстонцами и русскими.

Всё это – только объяснение фундамента русофобии, которой нет оправдания. Так что, в перспективе выход из тупика, без вмешательства извне, обеспечит лишь взросление эстонской государственности и политического класса.     

Наконец, всему этому способствует и отсутствие соответствующей воли Евросоюза. В последние годы уже всем видно, почему –

речь-то идёт о «каких-то» русских/русскоязычных жителях, между прочим, составляющих треть населения Эстонии. То есть, и Брюссель одобряет русофобию, в основе которой – глубинный расизм западной цивилизации. 

Саморазоблачения «эстонской» правды

Здравомыслящему русскому/русскоязычному жителю, даже полностью смирившемуся с «эстонской» правдой, принимающему её безоговорочно, трудно понять её логику по трём позициям.

Первая

Расправа с «красными памятниками» сопровождается благосклонностью к сохранению памяти и памятников эстонцам, воевавшим на стороне Гитлера, либо в составе охранных немецких батальонов (читай: карательных, свирепствовавших и за пределами Эстонии против мирного населения), либо 20-й дивизии Ваффен СС (Эстонской), ожесточённо воевавшей с Красной Армией под Нарвой на возвышенности Синимяэ и верховьях реки Вяйке-Эмайыги. Президент ЭР Алар Карис призвал расширить экспозицию местного музея, рассказывающего о том, как эстонцы в составе 20-й дивизии Ваффен СС (Эстонская) воевали с наступавшей Красной Армией.

Или в центре Эстонии в Лаупаской сельской школе установлен бюст земляку – унтершарфюреру СС, кавалеру высшего гитлеровского военного ордена «Рыцарского креста» Харальду Нугисексу. Нынешний министр иностранных дел Урмас Рейнсалу назвал эсэсовца «легендарным эстонским военным», а директор школы Каарел Алуоя уверен, что память о Нугисексе способствует патриотизму учащихся, готовность учащихся отражать агрессию.

Такие эстонцы приравнены к героям гражданской войны, в эстонской историографии называемой Освободительной (1918-1920), их чтят представители высшей власти на торжественных мероприятиях, проводятся и военно-спортивные игры, например, посвященные работавшим под эгидой Абвера разведывательно-диверсионным группам «Эрна», нападавшей на отступавшие в 1941 году от Таллина военные подразделения Красной Армии. Не раз Эстония воздерживалась в ООН, когда там подавляющим большинством принимались резолюции, осуждающие героизацию нацизма. 

То есть, как ни крути, мифологизированная «эстонская правда» открыто занимает сторону тех, кого одолела Красная Армия, тех, кто противостоял и войскам стран-союзников антигитлеровской коалиции. То есть, сегодняшний Таллин вольно-невольно берёт сторону Германии Гитлера. который планировал переселиь эстонцев на Крайний Север. И отсюда скепсис в отношении того, что эстонцы считали своё участие в войне на стороне немцев борьбой за независимость.

Вторая

Власти Эстонии проводят огромную работу по сохранению памяти о «жертвах коммунизма», в Таллине в память о 22 тысячах из них создан впечатляющий мемориальный комплекс, имена которых выгравированы на стене из черного мрамора. Сооружается и музей «жертв оккупации» на базе бывшей российской морской крепости на берегу Таллинского залива, превращение его в международный антикоммунистический центр.

В своё время спикер эстонского парламента Хенн Пыллуаас сказал: у Мемориала жертвам коммунизма: «Мы склоняем головы в память о тех, кто погиб в результате коммунистических репрессий или пал в борьбе во имя нашей Родины, народа и будущего Эстонии… Маленькая Эстония с миллионным населением потеряла практически каждого пятого человека. Насилие не обошло стороной ни одну семью… Если эти преступления оправдываются и в них не раскаиваются, то невозможно и прощение».

И при этом – ни слова о жертвах немецкой оккупации (1941-1944 годы), когда по данным эстонского историка Меэлиса Марипуу за этот период в Эстонии было убито около 30 тысяч мирных людей, причём большинство из них – руками эстонцев-пособников нацистов. Только самих эстонцев эстонцами было убито около 7000 человек, среди них новоземельцы, бедняки получившие решением советской власти земельные участки за счёт кулаков, а также известные в народе спортсмены (чемпионы и призёры первенств мира и Европы) только за то, что они приняли советскую власть.

Но где такая же стена, что посвящена жертвам коммунизма, но с выгравированными на белом мраморе именами жертв нацизма, эстонцев – пособников нацистов?

«Эстонская» правда, воспевающая воевавших на стороне Гитлера эстонцев, как национальных героев, сознательно замалчивает то обстоятельство, что у этих героев руки по локоть в крови, на их счету тысячи и тысячи убитых мирных жителей и далеко не только русских и не только на территории Эстонии. И это как раз «можно» понять: не могут же отстаивающие чистоту русофобской «эстонской» правды признавать эстонцев, причастных к военным преступлениям, достойными подражания или национальными героями Второй мировой войны,

Третья

Или почему Президент, ратуя за расширения музея в волости Вайвара, посвящённого памяти эстонских эсэсовцев, не допускает даже мысли о создании музея воевавшим против них бойцам Эстонского стрелкового корпуса Красной Армии, а это – более 25 тысяч эстонцев?

Последние сегодня стали чуть ли не белым пятном в эстонской истории. Кстати, замалчивание в Эстонии роли «красных» эстонцев в той войне подтверждает ещё один прокол «эстонской» правды: русофобы в наше время (в том числе и Президент ЭР Алар Карис в своей речи в годовщину восстановления независимости Эстонии) декларируют свою «эстонскую» правду, как видим, с двойным дном, от имени ВСЕХ эстонцев, ВСЕГО народа.       

Это можно объяснить игрой в одни ворота – бесстыдным и тотальным замалчиванием собственного неприглядного прошлого, а также признанием воевавших на стороне Красной Армии, среди которых было много жителей самой Эстонии, советскими оккупантами. Так, отрицается причастность эстонцев к Холокосту, хотя её территория была единственной из оккупированных немцами, которая была полностью зачищена от евреев (Judenfrei) и к чему добровольно прилагали руки и эстонские добровольцы, на что указывают донесения немцев в Берлин.   

Благодаря «пропалыванию» истории Эстонии забыты имена тех, кто массово убивал мирных жителей. Это – Ялмар Мяэ, Айн Мере, Юлиус Эннок, Александр Лаак, Эрвин Викс, Ральф Герретс, Карл Линнас, Михаил Горшков, Гарри Мяннил, Яан Вийк... У того, кто заглянет в Википедию, от ужаса их деяний волосы дыбом встанут.

К слову, против экстрадиции из США в СССР Карла Линнаса в течение 8 лет выступала и вернувшаяся в Эстонию и ставшая депутатом Рийгикогу и Европарламента Мари-Анн Келам (тогда Мари-Анн Риккен, в девичестве – Доценко). То есть она, сегодняшний эстонский политик, выгораживала офицера СС и коменданта концлагеря, на счету которого около 3,5 тысяч убитых мирных жителей. Итак, круг замкнулся: quod erat demonstrandum.

В результате эстонцы нового поколения остаются в неведении об этой, замалчиваемой части «эстонской» правды. И такое неслучайно. Это облегчает манипуляцию людьми, настраивать против друг друга эстонцев и русских. Это и ограничение свободы слова, что также позволяет говорить от имени ВСЕХ, якобы, ЕДИНОГЛАСНО выражающих «одобрямс» официальной госполитике против россиян и РФ. Помимо этого упрощается межпартийная борьба, легче сваливать на Россию тяготы разрастающейся финансово-экономического кризиса, а также исполнение заказа Запада на создание тотального напряжения на эстонском участке всей сухопутной границы с РФ. 

Targem annab järele

Примечательно, что в отличие от СССР и Российской Федерации, где советские граждане – бывшие нацисты или их пособники преследовались и преследуются по закону, а демократическая Эстония, где Россию обзывают «фашистской», своих прислужников нацистов героизируют, прикрываясь тезисом о том, что они воевали против Красной Армии за... независимость Эстонии. Вот когда Эстония признает своё освобождение от немецкой оккупации этой самой Красной Армией и своё пособничество Гитлеру, осудит его, тогда местные русские, да и Россия будут готовы к честному диалогу.

Что касается России. Моё субъективное мнение таково – если Москва признает своё внешнее давление на «июньскую революцию» 1940 года (в эстонской трактовке – переворот: juunipööre), что она была осуществлена в форме, похожей на современные цветные революции, что в итоге привело к потере Эстонией довоенной государственности, тогда будет готов к диалогу и Таллин. Вопрос только в том, кто сделает свой первый шаг в сторону объективности? Вспоминаю эстонскую пословицу: targem annab järele (умный уступает первым)   

При этом надо учесть ряд обстоятельств.

Если Российская Федерация принесла свои извинения за т.н. «пакт Риббентропа-Молотова» (секретный протокол о сферах влияния, приложенный к соглашению Германии СССР о ненападении, заключённому в 1939 году) и его последствия, то Эстонская Республика, также официально, за свою долю кровавых преступлений в годы немецкой оккупации не только не принесла извинений, но и не признала их.

Наконец, эстонская точка зрения о незаконности «июньского переворота» в 1940 году. Но то же самое можно сказать по поводу создания Эстонской Республики после распада Российской империи в 1918-1920 годы или восстановлении довоенной независимости в 1991году. Потому, что эстонская сторона судит о прошлом исходя из современного международного права, которое кардинально изменилось после Второй мировой войны в связи с решениями Нюрнбергского трибунала.

Да советскую власть эстонские большевики и шесть эстонских коммунистических полков (аналог латышских стрелков) устанавливали в 1918-1920 годы и с помощью Красной Армии, но прозападная Эстонская Республика победила Эстляндскую трудовую коммуну в Освободительной (по сути – гражданской) войне с помощью английской эскадры, скандинавских добровольцев и финансирования Франции и США. Да и «белый» террор в эту междоусобную войну не уступал «красному», кстати, к чему Россия или русские никакого отношения не имели (свои зверски расправлялись друг с другом) и иметь не могли. 

Что касается версии о том, что июньская революция 1940 года напоминала цветные революции, осуществлённые в наше время Западом в Египте, в Югославии и Грузии, на Украине. Когда сторонники «эстонской» правды приветствуют последние, то они ничтоже сумняшеся осуждают её в Эстонии. Это также нелепо, когда Эстония, выйдя из СССР, восстановила свою независимость в 1991 году в нарушение законов СССР, осуждает право на свободу от Грузии Южной Осетии и Абхазии и Крыма с Донбассом от Украины. Такая двойственность – беспринципность, показывающая, что все методы хороши, если они в пользу Запада, но те же методы осуждаются, когда они сработали в пользу России.        

То есть, вопрос не в отстаивании справедливости, а в тотальной пещерной русофобии.  

Короче, объективную оценку исторических событий обеспечивает учёт не только точки зрения победителя, а обеих противоборствующих сторон. И это – непременная основа честного диалога и искреннего взаимопонимания. А также признания истины, даже стремления к ней, которую многие отрицают, как таковую. Думаю, это от того, что либо нет желания, либо не дано. 

И, наконец, что касается аллергии Эстонии на «красную угрозу». Странно непризнание ею того факта, что марксистские идеи пришли в Российскую империю с Запада, в том числе через Прибалтику и благодаря эстонским социал-демократам. Летом 1917 года насчитывалось 240 тысяч большевиков, из них латышей – 80 тысяч, эстонских – 40 тысяч. То есть каждый второй большевик был прибалтом. Эстонские коммунистические полки внесли свою лепту в победу большевиков в ходе гражданской войны. Так, зачем вменять историческую вину лишь СССР и РФ?

Димитрий Кленский