Предисловие

Вальтеру Палувере, окончившему гимназию Треффнера в Тарту и пять лет изучавшему рисунок и живопись у художника Эдуарда Оле, было 23 года, когда началась Великая Отечественная война.

Будучи военным топографом, он начал боевой путь, который длился 1418 дней и ночей, лейтенантом в составе 614-го артиллерийского полка 22-го Эстонского территориального корпуса. Отступая из Эстонии с боями, они достигли окрестностей Старой Руссы и Валдая. Артиллерист Юхан Пеэгель весьма реалистично описал это путешествие в своем документальном фрагментариуме «Я погиб в первое военное лето». Юхан Пеэгель сохранил свои воспоминания о войне в письменной форме, а Вальтер Палувере — в виде фронтовых рисунков.

Сначала в территориальном корпусе, позже в Эстонской дивизии за Уралом, затем во время учений, походов и боев 779-го артиллерийского полка 249-й дивизии Эстонского стрелкового корпуса он записывал увиденное на бумаге. За четыре года рисунки превратились в уникальный военно-исторический альбом, юмористически и абсолютно реалистично отражающий военные будни. После сражения под Великими Луками Вальтер Палувере стал начальником топографической службы полка. Войну закончил в звании старшего лейтенанта.

Карандашный портрет Вальтера Палувере работы Пауля Реэвера (1944)

Помимо «Истории Великой войны», Вальтер Палувере постоянно делал фронтовые зарисовки, вызывавшие большой интерес у его сослуживцев. Живя вместе с солдатами в одной землянке и перебрасываясь с ними армейскими байками при свете лампы, Вальтер Палувере сумел передать на бумаге что-то общее и характерное для всего этого, что стало приятным дополнением к его картинкам. Он с юмором обработал некрасивую сторону повседневной жизни во время войны, найдя в ней что-то достойное улыбки. Если Юхан Пеэгель показал повседневный героизм артиллеристов, то Вальтер Палувере основной упор сделал на юмористическую сторону. Даже спустя десятилетия на эти картинки интересно смотреть.

В перерывах между боями артиллеристы собирались посмотреть новые картинки Вальтера Палувере. В них каждый узнавал себя и своих боевых товарищей, не щадили рисунки и начальство. «Историю Великой войны» можно смело рекомендовать каждому бывшему солдату и любителю книг, потому что другой подобной книги, которую можно было бы поставить с ней рядом, у нас нет. Спасибо хорошему топографу, который, помимо каждодневного тяжелого воинского труда, не забывал применять свой художественный талант на службе военной истории.

При перелистывании этого альбома у бывших корпусников сразу рождается вопрос: «Помните, парни?». Да, солдаты хорошо помнят эти вещи, но, просматривая альбом, другим тоже стоит на минутку посерьёзнеть и задуматься об ужасах войны, чтобы сознательно бороться за её предотвращение.

Напомню, что из ста воинов – ровесников Вальтера Палувере, находившихся на действительной службе, домой вернулись лишь пятеро, то есть каждый двадцатый молодой человек. Остальные девятнадцать остались на полях сражений.

АРТУР РЯТСЭП,

бывший артиллерист, Заслуженный журналист Эстонской ССР.

История Великой войны в рисунках фронтовика 1941-1945

22 июня 1941 года в Европе разразилась невыразимая великая война. Колесницы раздора с громким рёвом катились по земле, а города, не говоря уже о деревнях, пылали.

А в это время где-то далеко в лесу пилила деревья, заготавливая дрова, добрая кучка маменькиных сынков, которых по признакам их породы можно было принять за эстонцев.

И когда время пришло, бог войны Марс повернул свой боевой рог в сторону эстонского племени и издал громогласный рёв. От этого пробудилась в них воинственная кровь их доблестных предков, и стали они в начале 1942 года собираться в армейских лагерях за Уральскими горами.

И когда их всех собрали в Чебаркуле, то отправили в одну воинскую часть, которая называлась дивизией, и тут же начали из них лепить воинов. После того, как вода и мыло раскрыли в бане натуральные свойства каждого маменького сынка, начали их делить на подразделения в соответствии с их природными особенностями.

Те, у кого были мощные задние ноги, стали пехотинцами. Те, у кого были крепкие задницы, стали штабными и кавалеристами. Ну а те, у кого голова на плечах была не только для пилотки, стали артиллеристами, а уже из них выбрали топографов.

Тогда натянули маменькины сынки гимнастёрки, обули кирзовые сапоги и выстроились, как один, в ряд, который назывался шеренгою.

Чтобы было сначала тяжело было в учении, а затем легко в бою, войско взвалило себе на плечи деревянные макеты и под громкую песню принялось вышагивать по плацу колоннами. Этот способ передвижения назывался строевой подготовкой, или муштрой.

В армейском лагере воины жили во вкопанных в землю хижинах, которые назывались землянками. Для своих лохматых и запылённых боевых жеребцов воздвигли они конюшни и заботливо ходили туда, дабы кормить, поить и холить их. Такого сорта занятие называлось уходом за лошадьми.

Днём и ночью в армейском лагере проходила интенсивная военная подготовка, благодаря которой воинам пришлось немало набраться науки убивать. В числе прочих были и топографы, которые тут же принялись искать координаты. Поскольку инструментов для поиска у них поначалу не было, то учились они так, что глаз им был заместо циркуля, а нос — угольника.

Помимо физподготовки, шла активная работа и по воспитанию духовной стороны воинов. Это делалось с помощью огромного количества длинных и сухих речей, чтобы добиться большего эффекта.

Каждое утро воинов сзывали с их коек или нар громким свистком дежурного по роте или дневального.

Поскольку топографам за это время было выдано несколько видов прикладных инструментов, им теперь приходилось основательно ломать над ними голову.

Поскольку маменькины сынки тяжко трудились в поте лица своего, то хлеб стал чрезвычайно важной частью их пищи. А порции хлеба в присутствии свидетелей раздавали таким образом: стоявший спиной к хлебному столу военнослужащий должен был назвать имя получателя в ответ на вопрос раздающего «кому?». Таким образом, точно взвешенный хлеб без всяких гаданий распределялся по справедливости.

Во время приёма пищи разносчики продовольствия из разных подразделений стояли в длинной очереди за супом возле строения, внутри которого варилась основная пища для всего армейского лагеря.

Умники же смастерили себе хитрые приспособления для переноса котелков.

И когда войско в полной мере прошло боевую подготовку между многочисленными перерывами на обед, воины погрузились в эшелон, и поехали в нём в город под названием Коломна. В это время был создан Эстонский корпус.

Как только в окрестностях Коломны устроили новый армейский лагерь, на спины, шеи и руки воинов стали тут же надевать всевозможные инструменты для ведения войны.

И когда эти орудия были наконец освоены, войско снова погрузилось в эшелоны и покатило к железнодорожной станции под названием Торопец.

Выгрузившиеся с эшелонов на станции Торопец воины вместе с их орудиями войны вышли на боевой путь в сторону города Холм.

Поскольку осенняя хлябь превратила дорогу в жидкую грязь, воины, мокрые до пупков и с каплями на кончиках носов, неустанно брели по густой жиже.

Но когда войско уже подходило к рубежам Холма, высокопоставленные и потому мудрые военачальники неожиданно приказали им немедленно повернуть назад и устремиться к фронту у города Великие Луки, расположенному за несколько сотен верст от них.

Таща за собой обозы, сильно изнурённое войско прошло несколько сотен верст по жидкой грязи, замерзшей жиже и густому снегу, прежде чем добралось, наконец, до линии фронта у Великих Лук.

Противник успел сильно закрепиться у Великих Лук, за длительный период времени выкопав для своих подразделений блиндажи и траншеи на предстоящем поле битвы.

Однако немецкие укрепления были плотно окружены, и большим военачальникам, ясное дело, не терпелось поскорее взять их штурмом. Ввиду этого, войску, сильно утомлённому боевым переходом, пришлось тут же, в начале декабря 1942 года, приступить к активным действиям.

Поскольку пушки в сражении под Великими Луками стреляли прямой наводкой, то топографам с их координатами здесь делать было нечего. Потому заместо этого принялись они помогать пехоте долбить промёрзлую землю для возведения точек наблюдения.

После этого войско через холмы и открытые поля бесконечно широкими рядами бросилось на штурм тщательно и весьма искусно возведённых укреплений. Ввиду этого к концу битвы воинов в строю осталось, по правде говоря, немного.

После того, как в январе 1943 года город Великие Луки был отбиты у противника, а немецкий командующий фон Засс взят в плен, оставшиеся в живых воины были отведены в тыл. Там они обнаружили, что земля ещё не совсем опустошена.

В местечке, которое, согласно картам, называлось Щукино, искатели координат нашли себе приют в заброшенных, но ещё довольно крепких блиндажах.

После завершения учебных стрельб, периодически сопровождаемых перерывами на обед, осенью 1943 года артиллеристы отправились палить из пушек на фронт под Новосокольники.

После того, как войско обстреляло противника из пушек у Новосокольников, ему было приказано отойти в тыл. Однако, поскольку бравые военачальники возжелали вдруг отбить Новосокольники, воинам приказали вновь вернуться туда обратно. Едва они успели отказаться от прежних своих боевых планов, как вместо этого им приказали выдвигаться на фронт под Невелем.

К концу сражения за Невель командный пункт 779-го артполка расположился на холмах близ местечка под названием Доколово. Отсюда военачальники выходили на фронт для организации боевых действий. Топографы, в свою очередь, изо всех сил пытались определить здесь координаты фронта. Прибежище нашли они себе в довольно тесном блиндажике.

Боевые планы были пересмотрены таким образом, что одна часть войска осталась для продолжения сражения у Невеля. Другая часть воинов, однако, должна была поддержать их со стороны болота у Насвы. Топографам же пришлось начинать всё сначала, чтобы бой всё ещё можно было бы вести согласно расчётам.

Когда сражение под Невелем и Насвой закончилось, войско снова погрузилось в эшелоны и начало двигаться в сторону Эстонии. Новый армейский лагерь был разбит в окрестностях местечка под названием Монастырёк.

Наступила весна, повсюду начали распускаться всевозможные деревья и кусты, а войско обосновалось в армейском лагере близ деревни Брищи.

В связи с тем, что в окрестностях армейского лагеря под Брищами проживало некоторое количество народа, не принадлежавшего к воинскому сословию, то порой на радость воинам здесь можно было устраивать танцевальные вечера, во время которых наиболее шустрые могли даже танцевать.

Чтобы противник не cмог неожиданно атаковать фронт со стороны моря, войско на время направилось к бухте в Копорье охранять берег. А прежде державшие здесь фронт моряки вполне комфортно обосновались в Копорье.

Поскольку вражеские суда на Копорском направлении так и не появились, воины мирно ловили здесь рыбу, которую коптили на костре, а затем употребляли в качестве вкусного блюда.

Когда воины закончили сторожить многочисленные места своих перекусов на берегу Копорской бухты, они снова вернулись в свой лагерь.

Когда в один прекрасный день в начале февраля 1944 года снова протрубил боевой рог, то войско, к великой радости воинов, начало движение к городу Нарва, который гитлеровская армия на время присоединила к Великогерманскому рейху.

Поскольку на полях сражения под Нарвой топографам впервые было выделено нужное количество времени, то они смогли вполне грамотно выполнить поставленные перед ними задачи.

После того, как на другой берег реки Наровы было выпущено огромное количество снарядов, воины залезли на плоты, чтобы переправиться по воде, и поплыли через реку к врагам. Те ужасно испугались и бежали в сторону Синимяэ, где у них была возведена оборонительная линия Танненберга.

Теперь бои велись на переднем крае оборонительной линии Синимяэ. Сюда были отправлены топографы, чтобы рассчитать новые огневые позиции для пушек. Они разбили свои палатки в тени высокого обрыва, где до них не могли долететь немецкие снаряды.

Бой корпусников в Синимяэ не задался, и топографы вернулись обратно в свой лагерь. По приказу военачальников они стали выяснять, насколько точно снаряды попали в немецкие траншеи и блиндажи на другом берегу реки Наровы.

В один прекрасный день в лагерь пришел приказ о том, что всех воинов женского пола необходимо отправить с поля боя в тыл.

И тогда войско подхватило пушки и двинулось к самому узкому месту Чудского озера – к Тёплому озеру. Перейдя его, воины вскоре достигли реки Эмайыги, где топографы сразу же принялись рассчитывать зону обстрела.

После того, как войско в течение длительного времени ожесточенно обстреливало врага из пушек на северном берегу Эмайыги, воины переправились через реку в сентябре 1944 года без особых усилий и с небольшими потерями. С этого момента всё войско стало стремительно наступать. Однако в деревне Лаэквере на воинов было совершено воздушное нападение.

Когда боевые действия в Эстонии уже частично приутихли, ​​и город Таллин был освобождён, топографы заполучили себе трофей в виде вражеской топографической повозки с кучером. На этой боевой колеснице двинулись они в сторону морского порта Виртсу.

Когда воины достигли морского берега у Виртсу, то обнаружили, что противник бежал через морской пролив на остров Муху.

В одно прекрасное утро войско принялось яростно бомбить несколько десятков вражеских кораблей, которые внезапно вошли в Большой пролив.

Дабы достать противника из-за моря, 29 сентября 1944 года войско в течение длительного времени вело мощный артиллерийский огонь по берегу острова Муху. После этого воины запрыгнули в быстроходные суда, катерами называемые, и помчались через Большой пролив навстречу врагу.

Солнце не успело и пару раз зайти, как остров Муху был очищен от сил противника, а воины достигли берегов Малого пролива, чтобы отправиться на остров Сааремаа.

После того, как берег острова Сааремаа был изрядно обстрелян пушками, войско за день переправилось через Малый пролив к позициям противника. С перерывами на обед немцы были отброшены к полуострову Сырве, где началась Великое Сырвеское сражение. Топографы нашли себе приют в волостном доме Сальме.

Сражение за Сырве было весьма жарким и его пришлось вести в общей сложности с несколькими десятками перерывами на приёмы пищи и сон. Топографы выкопали себе собственные крепкие блиндажи, внутри которых под защитой камней и стопки бревен принялись рассчитывать координаты сражения за Сырве.

По приказу военачальников топографы должны были записать все координаты Сырвеского фронта на одном большом листе бумаги. Эту самую бумагу, которая называлась планшетом, им пришлось доставить на ознакомление в главный штаб.

Но как у каждой войны есть своя оборотная сторона, так и у этого самого Сырвеского сражения был свой тыл — место, где часть воинов кормила и охраняла лошадей, а также проводила свободное от воинской службы время.

Впрочем, в тылу фронта порой случалось и так, что некоторых влюблённых воинов ждало жестокое разочарование.

Когда все планы сражения за Сырве были составлены и всячески проверены командирами, одним прекрасным утром воины открыли убийственный огонь из пушек, а затем бросились на врага.

Они завершили великое Сырвеское сражение тем, что 24 ноября 1944 года водрузили свой флаг на самом краю полуострова Сырве и ушли с поля боя с множеством военной добычи, которая зовётся трофеями.

Когда война в Сырве закончилась, и вся Эстония была очищена от гитлеровских полчищ, воины разместили свои военные орудия на транспортах, полученных в качестве военной добычи, и покатили обратно на материк.

Спустя несколько дней и ночей войско достигло места под названием Сауэ, где на некоторое время нашло себе прибежище.

Новый армейский лагерь был разбит в местечке под названием Клоога, где было много песка и сосен.

В лагере Клоога воины довольно активно занялись самодеятельностью. Особенно здорово смотрелись выступления полковых музыкантов с забавными дорожными песенками.

Когда войско провело военные учения, восстановило силы и пополнилось новыми воинами, в один прекрасный день снова протрубил боевой рог, после чего в феврале 1945 года воинство засобиралось на войну в Курляндию.

В Курляндии наступила сильнейшая весенняя распутица, отчего поля сражения неожиданно размякли. Из-за этого эстонскому войску на фронте пришлось барахтаться по колено в жидкой грязи, чтобы хоть как-то воевать.

Немецкие вояки коварно обустроили свои военные позиции в болотах и ​​лесах Курляндии. Поскольку высокопоставленное военное начальство, словно при ловле блох, как всегда, торопилось, войску пришлось в который уже раз срочно начинать боевые действия. Из-за этого артиллерии пришлось просто обстреливать лес в том направлении, где предполагался противник. Воины же атаковали врага длинными перебежками.

А потом случилось так, что 9 мая 1945 года противник был полностью разгромлен, и гитлеровским войскам пришлось безоговорочно сдаться, или другими словами – капитулировать.

Воины вылезли из своих фронтовых окопов и блиндажей, и внезапно их окружила полная тишина.

Закончилась бушевавшая 1418 дней и ночей невиданно великая война, в которой погибло бесчисленное количество людей и всякого имущества.

Обрадовавшиеся победе воины открыли в честь нее огонь из ружей и выпустили в небо огненные ракеты.*

*Перевод Аллана Хантсома.