Есть в мировой истории великие личности, чье наследие не может не волновать любого мало-мальски склонного к анализу человека, но идеи которого совершенно невозможно воплотить в жизнь, поскольку они в основном созерцательны и имеют с реальностью мало общего. Одним из таких людей, пополнивших сокровищницу мировой мысли, был Махатма Ганди, чья теория о мире без насилия представляется, на первый взгляд, столь же чистой и привлекательной, как и основанные на совместном труде и коллективном бытии коммуны, где от каждого требуется по возможностям и каждому дается по потребностям.

Отказ от насилия никогда не воцарялся в будничной жизни ни Индии, ни какой-либо другой страны мира, оставаясь чуждым логике обывателя и не осуществимым на практике. Он, правда, сумел несколько обуздать культурных англичан, но не остановил братоубийство хинду и мусульман.

В европейском контексте к Ганди ближе всех, пожалуй, Руссо, природолюбие и естественность которого тоже отрицали повседневные человеческие потребности и привычные жизненные стандарты, пробуждая надежды целых поколений и отзываясь эхом в прекрасных сновидениях сегодняшних обожателей деревьев. Практическая сторона у подобных теоретических рассуждений отсутствует, и наш вещный мир функционирует на основе несколько иных убеждений. Что касается как Руссо, так и Ганди, то, как ни парадоксально, оба они – приверженцы ненасилия и природоцентричности - погибли от рук убийц.

Как показало насилие, вспыхнувшее после разделения Индии и Пакистана, великие, но далекие от реальной жизни идеи не ведут к отказу от ненависти и вражды, потому что человеческое измерение начинается с культуры, которая, отражая будни жизни, ведет к правильному выбору.

Предлагаемые Ганди простые решения очень привлекательны

Конечно, философия Ганди очень привлекательна, особенно в молодости, когда еще нехватает жизненного опыта и практического настроя ума. Тем более удивительно было услышать, что Мустамяэ превращается в некий центр гандизма и здесь собираются, без всякого предварительного обсуждения с местным сообществом, установить статую великого мечтателя, хотя у самих распространителей восточной культуры нет ни малейшего представления о том, как он выглядел, а сама статуя будет изготовлена в Индии с учетом тамошних обычаев, царящих в тамошнем искусстве принципов и канонов красоты. Но вот, подходят ли они для нашего городского пространства? Этим никто не занимался.

Старинная пословица гласит, что дареному коню в зубы не смотрят, но все-таки было бы разумно до приобретения столь существенного сувенира задуматься, нужно ли это, добавит ли воздвижение на газоне отлитого в металле веселого индуса привлекательности району города, как представитель совершенно иного мировоззрения сольется с миром нашей культуры? Тем более, что у нас хватает и своих видных деятелей, заслуживающих памятника или хотя бы мемориальной доски.

В Эстонии жили и творили замечательные писатели, художники, театральные деятели, ученые, композиторы и музыканты, а также общественные деятели. Почему нет в Мустамяэ памятника Мати Унтю, почему бы не мог с какого-нибудь газона улыбаться воплощенный в какой-то прочный материал Кальмер Тенносаар? Это первые из пришедших на память выдающихся жителей Мустамяэ.

Мы без конца спорим ставить ли памятник президенту Пятсу, а вот в отношении Ганди лишь равнодушно машем рукой: пусть будет, что будет, тащите сюда свою статую, а мы уж найдем место, где ее воздвигнуть! Как-то нехорошо получается.

Надо говорить с людьми, как советовал Ганди

Самая большая беда местной власти – это недооценка народа и отрицание местного сообщества. Прежде, чем возвеличивать Ганди, надо спросить, готово ли население Мустамяэ принять подарок из Индии и чьи скульптуры оно вообще хотело бы видеть в своем районе и Таллине в целом. Давайте изыщем средства, чтобы увековечить память великих сыновей и дочерей Эстонии, прежде чем принимать сомнительные подношения от великих держав!

Давайте будем открытыми своей культуре, местным ценностям и постараемся меньше суетиться в том, что касается остального мира! В противном случае жизнь продолжится в столь же уродливой форме, как это произошло со статуей Калевипоэга, установки которой хочет большинство людей, но блокируется она группой глобалистов и снобов.

Если Таллин действительно стремится к открытому и основанному на стремлениях местных жителей управлению, как декларируется, нужно провести относительно памятника Ганди общественную дискуссию и обсудить вариант, не лучше ли поставить памятник своему, отечественному Калевипоэгу, не говоря уже о памятниках другим выдающимся фигурам в истории Эстонии.

Всеволод Юргенсон, член Совета района Мустамяэ (Таллин)

Подписывайтесь на Telegram-канал "Эстляндских ведомостей"!